Страница: 3/10
В – П1 – П2 – У – О – ИП – Д
Можно предположить, что аналогичная схема отражает модель поведенческого акта, совершаемого под влиянием не только внушения, но и любого внешнего воздействия.
В чём же особенность влияния внушения?
Его специфика состоит в том, что эта сложная схема поведенческого акта протекает здесь неосознаваемо. Контроль сознания или совершенно отсутствует или значительно ослаблен.
Внушая что-либо испытуемому, находящемуся в гипнозе, мы, разумеется, идём в обход сознания. Но соответствующий акт легко внушить человеку и в бодрствующем состоянии.
Следовательно, предлагаемая схема должна показывать и ту сферу психики, которая превалирует в процессе выполнения внушённого действия.
Естественно – научные основы механизма внушения показывают универсальность этого явления и открывают перспективы для управления суггестией в социальной работе, в психолого – педагогических целях.
Внушение в бодрственном состоянии.
Есть лица, для которых бодрственное состояние сознания представляет почти столь же благоприятное условие для внушения, как и гипноз. У такого рода лиц удаётся всякое вообще внушение и в совершенно бодрственном состоянии, следовательно, при наличности воли. Словом, у этих лиц внушения могут быть производимы в бодрственном состоянии так же легко и просто, как у других в состоянии гипноза.
Для действительности внушения от такого лица не требуется ничего кроме того, чтобы он слушал и не противодействовал. Если он начинает противодействовать внушению, достаточно усилить последнее, а если этого не достаточно, то стоит только внушить, что сопротивление не возможно, и внушению открывается полный простор.
Вся особенность этих лиц сводится к тому, что они допускают в своё сознание вторгнутся посторонней идее пассивно, не вмешиваясь своим «я» в сущность и критику этой идеи, иначе говоря, пропуская её в своё сознание без активного внимания подобно тому, как человек воспринимает что-либо в рассеяности.
Всякий знает, что, будучи рассеяными и невнимательными, мы можем давать на задаваемые вопросы совершенно не подходящие для нас ответы; можем признавать то, что мы несомненно отвергнули бы, если бы отнеслись к вопросу с вниманием, нередко мы незнаем даже, что данный вопрос был нам задаваем, иначе говоря, мы имеем настоящую амнезию. С другой стороны, при отвлечении внимания мы не замечаем нередко своих ощущений, можем даже заглушить резкие болезненные ощущения. В других случаях мы испытываем без всякой видимой причины безотчётную тоску или душевную боль, или же нам незаметно для нас самих может быть навязан тот или другой мотив, привита та или иная идея и т. п.
Словом, в состоянии рассеянности, когда наше «я» чем-нибудь занято или отвлеченов известном направлении, мы получаем состояние, благопричтствующее внушению, вследствие чего, будучи введено в психическую сферу, оно проникает в него помимо «я» или, по крайней мере, без его активного участия и не может быть подвергнуто соответствующей критике и переработке.
Таким образом, не подлежит никакому сомнению, что облегчённая восприимчивость к внушениям наблюдается иногда и в нормальном психическом состоянии. Но суть в том, что в таком случае внушаемые лица по отношению к производимым внушениям, веря в их магическую силу, не в состоянии обнаружить никакого психического противодействия и подчиняются им совершенно пассивно.
Благодаря этому, внушения легко входят в их психическую сферу помимо их «я», точнее говоря, помимо их личного сознания, следовательно прививаются непосредственно, так сказать, в самые недра психической сферы, помимо всякого участия воли и действуют так же неотразимона субъекта, как и внушения, производимые в гипнозе.
Таким образом, для внушения в сущности не нужно сна, не нужно даже никакого подчинения воли внушаемого лица, все может оставаться, как обыкновенно, и тем не менее внушение, входящее в психическую сферу помимо личного сознания, или так называемого «Я», действует на последнего как бы магически, подчиняя его внушенной идее.
Для доказательства этой истины нет надобности даже обращаться к тем или другим патологическим примерам, так как подоыное же и при том не менее яркие примеры мы можем почерпнуть и вне клиник. Известно, какую магическую силу имеют в некоторых случаях заговоры знахарей, сразу останавливающие кровотечения, не менее известно и целительное значение так называемых симпатических средств, к которым так охотно прибегали в особенности в старое время при сильном распростронении веры в эти средства. На этом внушении в бодрственном состоянии основано известное целебное значение королевской руки, магическое действие хлебных пилюль, лечение желтым и красным электричеством Моттея, магическое слово аббата Фариа, одним повелением исцелявшего больных. [ 1 ]
Невольное внушение и взаимовнушение
Вообще надо признать, что, так как большинство лиц не может удержать себя от невольного сопротивления посторонним психическим воздействиям, то естественно, что действие внушения в бодрственном состоянии в более или менее резко выраженной степени удаётся далеко не у всех. Для осуществления внушения в этих случаях именно и нужна подготовляющая обстановка, которая устраняет невольное сопротивление со стороны лица, подвергающегося внушению.
Тем не менее в обыденной жизни мы встречаемся нередко с действием невольного внушения, производимого при естественном общении одного лица с другим.
Это внушение происходит незаметно для лица, на которое оно действует, а потому обыкновенно и не вызывает с его стороны никакого сопротивления. Правда, оно действует редко сразу, чаще же медленно, но зато верно закрепляется в психической сфере. [ 2 ]
Чтобы пояснить этот факт можно привести пример: когда в компании скучающих людей появляется веселый человек, все тотчас же невольно, не замечая того сами, заражаются его весельем, приободряются духом, и общество из скучного, монотонного делается очень веселым и оживленным. В свою очередь, оживление общества действует заразительно и на лицо, внесшее это оживление, в силу чего его душевный тон еще более приподнимается.
Так как в этом случае дело идет о взаимном психическом влиянии одного лица на других и обратно, то правильнее всего это состояние называть невольным взаимовнушением.
Нужно при этом иметь в виду, что действие невольного внушения и взаимовнушения гораздо шире, чем можно было бы думать с самого начала.
Оно не ограничивается только отдельными более или менее исключительными лицами, подобно намеренному внушению, производимому в бодрственном состоянии, и также не требует для себя никаких особых необычных условий подобно внушению, производимому в гипнозе, а действует на всех и каждого при всех возможных условиях.
Само собой разумеется, что и в отношении непроизвольного прививания психических состояний существуют большие различия между отдельными лицами в том смысле, что одни, как более впечатлительные, более пассивные, и следовательно более доверчивые натуры, легче поддаются непроизвольному психическому внушению, другие же менее; но разница между отдельными лицами существует лишь количественная, а не качественная, иначе говоря, она заключается лишь в степени восприимчивости к ненамеренному или невольному внушению со стороны других лиц, но не более.
Невольное внушение и взаимовнушение таким образом, как мы его понимаем, есть явление более или менее всеобщее. Возникает однако вопрос, каким способом могут прививаться нам идеи и вообще психические состояния других лиц и подчинять нас своему влиянию? Есть полное основание думать, что это прививание происходит исключительно при посредстве органов чувств.
Но нет ничего убедительнее в смысле непосредственной передачи психических состояний от одного лица другому, как передача патологических явлений. Всякому известно, что истерика, случившаяся в обществе, может повлечь за собой ряд других истерик; с другой стороны, заикание и другие судорожные формы легко передаются предрасположенным субъектам совершенно непосредственно, путем невольного и незаметного прививания или внушения. [ 4 ]
Гипноз, как проявление внушающего поведения
Гипноз – уникальный феномен, который привлекает к себе особое внимание и нередко окружён не только ореолом таинственности, но и многочисленными предрассудками.
История изучения гипноза полна драматизма: периоды живого интереса к нему многочисленных исследований сменялись периодами охлаждения и даже отрицания его существования.
Повышенный интерес к гипнозу возник в конце XVIII в. во Франции благодаря венскому врачу Ф. Месмеру, создавшему учение о «животном магнетизме».
Двадцатый век ознаменовался широкими исследованиями в области гипноза, появлением новых теоретических концепций.
Большой вклад в изучение гипноза внесли следующие учёные, психологи, физиологи В. М. Бехтерев, И. П. Павлов, З. Фрейд, Л. Кьюби и С. Марголин, Э. Хилгард, М. Орн, В. Е. Рожнов и т. д.
В. М. Бехтерев, признавая гипноз как клиническую реальность, считал, что он вызывается внушением, которое «есть не что иное как прививание путём слова или другим каким-либо способом различных психических явлений, например, чувства, ощущения, идеи или действия другому лицу при отвлечении его волевого внимания или сосредоточения».
Павловское направление рассматривало гипноз как частичный сон, частичное торможение, переходное состояние между бодрствованием и сном.
Фрейд рассматривал гипноз как особую форму перенесения. Он считал, что гипнотизёр в процессе гипнотической индукции занимает место родителей гипнотизируемого лица и возрождает комплекс Эдипа с его любовью и страхом, определяя тем самым либо успокаивающий «материнский», либо устрашающий «отцовский» типы гипноза.
Реферат опубликован: 7/04/2005 (20187 прочтено)