Страница: 3/9
Многие признаки активации стереотипны, повторяясь у всех фагоцитирующих клеток. К ним относятся изменение активности лизосомальных и мембранных ферментов, усиление энергетического и окислительного метаболизма, синтетических и секреторных процессов, изменение адгезивных свойств и рецепторной функции плазматической мембраны, способности к случайной миграции и хемотаксису, поглощению и цитотоксичности. Если учесть, что каждая из этих реакций по своей природе интегративна, то количество частных признаков, по которым можно судить о возбуждении клеток, будет огромным.
Один и тот же раздражитель способен индуцировать все или большинство признаков активации. Однако это, скорее, исключение, чем правило. Сегодня многое известно о конкретных механизмах, реализующих эффекторные свойства моно и полинуклеарных фагоцитов. Расшифрована структурная основа двигательных реакций, открыты органеллы, обеспечивающие векторную ориентацию в пространстве, изучены закономерности и кинетика образования фаголизосом, установлена природа цитотоксичности и бактерицидности, определены синтетические и секреторные потенции, обнаружены рецепторные и каталитические процессы в плазматической мембране и пр. Становится все более очевидным, что дискретные проявления клеточной реактивности обеспечиваются или по крайней мере инициируются обособленными механизмами и могут возникать независимо друг от друга. Удается подавить или усилить хемотаксис, не изменив способности к поглощению и цитотоксичности, секреция не связана с поглощением, повышение адгезивности не зависит от потребления кислорода и т. д. Известны генетические дефекты, когда выпадает одна или несколько из перечисленных функций, причем многие из них стереотипны по клинической симптоматике. Если к этому присовокупить патологию медиаторных систем, генерирующих хемоаттрактанты и опсонины, станет понятно, насколько сложным и одновременно конкретным должен быть сегодня диагноз, констатирующий нарушение фагоцитоза.
Крупным событием явилось утверждение молекулярных основ цитотоксичности (в том числе бактерицидности) и ее отношения к реактивности клеток. Стремление понять сущность реакций, приводящих к гибели поглощенных бактерий, проглядывает в большинстве работ И. И. Мечникова. Многие годы эта проблема традиционно сводилась к «перевариванию», в котором участвуют гидролитические ферменты (цитазы, по И. И. Мечникову), определяющие, как полагали, антимикробные свойства фагоцитов. Эта позиция была сильно поколеблена, после того как оказалось, что лизосомальные гидролазы обладают слабой бактерицидностью in vitro или лишены ее. В основу современных взглядов положены наблюдения, свидетельствующие об усилении окислительного метаболизма активированных фагоцитов и разобщении двух главных событий — киллинг-эффекта и деградации убитых, нежизнеспособных объектов. Прежняя терминология, в которой закреплена причинная связь между уничтожением живой мишени и переваривающей функцией клетки, оставлена. Переваривание, которое обусловлено кислыми и нейтральными гидролазами, преформированными в гранулах, является вторичным и нацелено на объекты, убитые зависимыми и независимыми от кислорода механизмами — биооксидантами, системой миелопероксидазы, катионными белками, лактоферрином, лизоцимом. Реализация цитотоксичности отражает реактивное возбуждение фагоцитирующих клеток, которые секретируют эффекторные молекулы внутрь фагосом (с образованием фаголизосом) либо наружу, атакуя внеклеточные (непоглощенные) объекты. То, что количество кислорода, поглощаемого лейкоцитами, значительно увеличивается при фагоцитозе, известно давно. Однако истинное значение этого феномена, который в современной литературе часто называют респираторным, или метаболическим, взрывом, осмыслено лишь в последние годы. В отличие от многих клеток кислородное дыхание не является системой жизнеобеспечения фагоцитов — они хорошо переносят гипоксию и выполняют ряд функций в условиях анаэробиоза. При помощи респираторного взрыва моноциты-макрофаги и нейтрофилы решают чисто эффекторные задачи, «вооружаясь» против микробов и других объектов, которые воспринимаются ими как антигомеостатические факторы. В анаэробной среде фагоциты сохраняют способность к поглощению, но резко снижают токсичность в отношении многих патогенных и условно-патогенных бактерий. Ключевой механизм сводится к активации мембранных оксидаз, катализирующих перенос электронов с НАДФН на молекулярный кислород. Это стимулирует окисление глюкозы в гексозомонофосфатном шунте, приводя к гиперпродукции перекиси водорода и свободных радикалов кислорода - биологических оксидантов с мощными цитотоксическими потенциями. Клиническое значение подобных реакций стало очевидным после того, как было обнаружено фатальное снижение противоинфекционного иммунитета у детей с врожденной патологией системы респираторного взрыва нейтрофилов. Впрочем, было бы неверно противопоставлять различные антимикробные факторы. Их эффективность во многом зависит от взаимной сбалансированности условий, в которых происходит фагоцитоз, вида микроба. Нейтрофилы, лишенные возможности использовать бактерицидные свойства активированного кислорода, тем не менее нормально убивают эпидермальный стафилококк, синегнойную палочку, зеленящий стрептококк, облигатные анаэробы. Относительная устойчивость к фагоцитозу определяется суммой признаков — поверхностными свойствами микробной клетки, наличием факторов типа лейкотоксинов и антифагинов, инактивацией биооксидантов и пр. Давно обнаружена способность некоторых бактерий тормозить образование фаголизосом. Этот механизм, который исключает контакт с цитотоксическими компонентами фагоцитов, обеспечивает длительное персистирование в макрофагах туберкулезной палочки, a в нейтрофилах — бруцелл, а также других микроорганизмов. Одну из причин видят в повышении внутриклеточного уровня циклического аденозинмонофосфата, блокирующего мобилизацию гранул и их слияние с фагосомами. Этот пример показывает, насколько глубокими могут быть взаимоотношения, которые складываются в процессе фагоцитоза.
Становление взглядов на механизмы цитотоксичности фагоцитов не подорвало мечниковской концепции о цитазах как о медиаторах, опосредующих деструктивные функции клеток. И. И. Мечников не раз подчеркивал, что, кроме разрушения микробов, фагоциты способны повреждать собственные ткани. Эти идеи получили блестящее развитие в современных работах по ферментологии лизосомальных гранул и способам их подключения к фагоцитарным реакциям. В гранулах моно- и полинуклеарных фагоцитов идентифицирован большой арсенал гидролитических ферментов (нейтральных и кислых гидролаз), для каждого из которых можно подыскать мишень во внеклеточном пространстве. Под их прицелом находятся коллагеновые и эластиновые волокна, пептидогликановый матрикс хряща, фибронектин, факторы комплемента, системы калликреин-кининов, свертывания, фибрино-лиза, иммуноглобулины, клеточные мембраны. В противовес старым представлениям сегодня сделан акцент на активном, секреторном высвобождении эффекторных молекул, которое значительно повышает эффекторную пластичность клетки, позволяя в кратчайший срок мобилизовать и рационально использовать свои возможности в физиологических ситуациях и в ходе разнообразных патологических процессов. Секретируя, фагоциты воздействуют на другие медиаторные системы и разрушают внеклеточные объекты, размер которых исключает возможность поглощения. Так, по-видимому, обстоит дело при эмфиземе легких, в реакциях на иммунные комплексы, при остром и хроническом воспалении. Кроме гидролаз и других компонентов лизосомальных гранул, активированные фагоциты выделяют пирогены, интерфероны и интерфероноподобные вещества, простагландины, тромбоксаны, биооксиданты, монокины, факторы, стимулирующие предшественники миелопоэза и пр. Лейкотриены вызывают сокращение гладких мышц и повышение сосудистой проницаемости, действуя в 100— 10000 раз сильнее, чем гистамин.
Прав был И. И. Мечников, когда говорил о широком спектре задач, решаемых фагоцитами, и многообразии их функциональных контактов («живой цепи», по И. И. Мечникову) с другими клетками и тканями. Активированные макрофаги и нейтрофилы служат одним из самых ярких примеров экстренной мобилизации эффекторных механизмов с обширной сферой приложения в масштабе не только соединительной ткани, но и всего организма.
Активаторы моноцитов-макрофагов и полинуклеаров образуются в системах комплемента, свертывания, фибринолиза, калликреин-кининов, иммуноглобулинов, выделяются лимфоцитами, фибробластами, тромбоцитами, эндотелием. Сложные взаимоотношения складываются и внутри самой фагоцитарной системы. Моноцитарный инфильтрат при воспалении формируется под влиянием хемоаттрактантов, продуцируемых нейтрофилами, которые первыми мигрируют в зону альтерации. В свою очередь моноциты и макрофаги выделяют факторы, избирательно активирующие нейтрофилы. Существенное значение имеет функциональная кооперация между однотипными фагоцитами, которая предполагает участие «аутокаталитических» механизмов, контролирующих миграционную, секреторную и другие функции активированных клеток. Липоксигеназные метаболиты арахидоновой кислоты — различные варианты гидроксиэйкозантетраеновые кислоты хемотаксичны в ничтожных дозах (особенно для нейтрофилов) и, являясь потенциальными «осколками» клеточного метаболизма унифицируют сигналы, которые обеспечивают направленную миграцию фагоцитов в очаги тканевого повреждения. Любая травма любой ткани может стать инициатором подобных реакций. В этом прослеживается один из универсальных механизмов гомеостаза — внутри популяции фагоцитов, в масштабе соединительной ткани, за ее пределами.
Реферат опубликован: 26/04/2005 (18079 прочтено)